Мне нелегко было сказать ему эти слова, но я недавно понял, лучше все сказать сразу, чтоб потом не было недоразумений.

– Я это понимаю, – тихо сказал он, – а мне ты расскажешь, что тут произошло?

– Конечно. Начну с того, что я промахнулся… высадил отряд в полумиле отсюда. – Пока мы пили чай, в моей голове сложилась довольно правдоподобная история, а как заставить поверить в нее троих свидетелей, я знал. – И не стал тратить силы, а повел их напрямик, нашел поисковичком реку. И случайно набрел на какую-то нечисть, если честно, сам теперь не могу понять, кто это был. Или старая полуденница, или выпень. Трава там высокая, он и прятался, а как я подошел ближе, прыгнул.

– Почему ты не проверил все вокруг?

– Так тут место ровное, все видно… а я как раз рассчитывал, какую построить башню, их несколько видов бывает. К тому же защита на мне мощная, а оборотни и сами всех чувствуют. Вот и Аган его заметил… и прыгнули они почти одновременно. А потом все очень быстро случилось, я даже сам не сразу понял… они на меня свалились, и мой символ дома по ним ударил. Выпень сразу сдох, а Агана я успел вылечить.

– И чем бьет твой символ? – озадаченно поглядывая на висевший у меня на груди артефакт, осторожно поинтересовался медведь.

– Лучи стихий. Вот видишь, эти семь камней? Из каждого ударила молния такого же цвета. Я собираюсь всех предупредить, чтоб не вздумали проделывать со мной такие шуточки, как Аган вчера провернул с тобой. Не очень-то мне нравится видеть умирающих друзей, знаешь ли. А теперь пошли, и пока помалкивай, а то начнут лезть к нему всякие любопытные и ведьмы со своими зельями. А он к вечеру будет как новенький, только голодный, как волк.

– Так может, мне пойти посмотреть… кто это такой был?

– Где посмотреть? – изумленно вытаращился я. – Я сразу его развеял. Ты же знаешь, что некоторая нечисть потом преобразуется в мелких пакостников? Да и вонь была… невыносимая.

– Так это же наверняка болотница вылезала на ночь… – сообразил медведь, и я облегченно вздохнул, ну наконец-то! – Эти любят ночью змей и лягушек в траве ловить. А на свету подслеповаты… вот и кинулась на тебя, они магию не различают.

– Да разве это важно? – отмахнулся я, словно не замечая, как повеселел медведь. – Главное, Аган жив и здоров… почти. Нужно будет дать ему хоть пару дней отдохнуть, как-никак женился парень. И еще я хотел спросить, а где они с Хельтой живут?

– В сарае, – пожал плечами Таил, – он там еще раньше устроился, натаскал старой соломы.

– Значит, так, сразу, как вернемся, выделяем им домик, хоть самый маленький. И не спорь. А немного позже я понаставлю вот таких шатров, места хватит всем. Пойдем, а то мне еще в столицу к обеду сходить нужно. И Ках скоро прибежит… нужно их в Зеленодол отправлять, нечего тут бездельничать. А чтоб в следующий раз не бегали, выдам вам вестников.

– Ты так говоришь, словно убежден, что будет следующий раз, – выходя следом за мной из шатра, пробурчал он.

– Ну да, убежден. Да ты и сам уверен, что в покое нас не оставят. Обязательно попытаются прижать чем-нибудь… сам знаешь, на что способны люди, не желающие терять легкие деньги.

– А в столицу тебе зачем? – мрачнея, выдохнул медведь. – Сообщить наше решение?

– А вы уже приняли решение? – сделав самое наивное выражение лица, поднял я бровь.

– А то ты не знаешь, какая она упрямая! – Тихо рыкнул он сквозь зубы. – Если что-то вобьет в голову, то никто не переспорит.

– Даже Мильда? – Я задал этот вопрос самым небрежным тоном, стараясь не показать, как ждал ответа.

– А с Мильдой они вообще рассорились… теперь не разговаривают. Мэлин даже ушла от нее, сказала, вместе жить не будет.

– И ведьма отпустила?

– А куда она денется? Ведьмы, как дроу, считаются совершеннолетними с шестнадцати лет.

– А я и не знал, – слукавил я, пряча облегченный вздох, и поторопился перевести разговор на другое: – Значит, дроу не обманули. Но я просто хотел взять у них накопителей, пусть дают, раз пообещали. А то нам к зиме нужно многое приготовить: и дома, и дрова, и сено… у меня резерва не хватает.

– Тебе тоже нужно отдохнуть, – вмиг озаботился Таил, но я только отмахнулся.

– Потом отдохну.

Как оказалось, рассчитал я правильно, не успели мы выпить еще по чашке чая, как вдали показалась стая стремительно несшихся зверей. Кахорис, несмотря на возраст, мчался в числе первых и начал замедлять бег еще за пару сотен шагов, едва рассмотрел нас на фоне башни.

К тому времени, как первые звери оказались рядом, я успел потихоньку подправить свидетелям память, вставив в нее кусочек наведенной иллюзии. И еще наполнить кувшины отваром трав, в который капнул пару капель бодрящего зелья.

– Все в порядке? – задыхаясь, выпалил Ках, едва сбросив кокон, и ему дружно закивали все оборотни.

– Да, – ответил за меня Таил и немедленно подвинул другу кружку с отваром.

– Отдыхайте десять минут, и пойдем назад, – строго приказал я и повернулся к парням Агана, – а мы с вами идем в крепость, я вас научу поднимать ворота.

Разумеется, как я и подозревал, отдыхать никто и не подумал.

Особенно после того, как я создал в башне веревочную лестницу и, дернув воздушной лианой к себе свободный конец, первым полез по ней к дыре. Оборотни вежливо выждали, пока я немного отойду от входа, и потом взобрались в башню так стремительно, словно всю жизнь лазали по таким лестницам или отслужили матросами на военных судах Сандинии, экономивших кристаллы и старавшихся по возможности ходить под парусами.

Я топал по галерее впереди сородичей и, как учитель ученикам, показывал внутренние оконца, убирающиеся лестницы на жилой этаж, узкие бойницы, направленные на дорогу и незаметные снаружи, попутно объясняя как этим пользоваться. А сам по возникшей недавно привычке думал совершенно о другом.

И постепенно с горечью начинал понимать, какой я еще, по сути, наивный и зеленый, если, судорожно ища лазейки и пытаясь придумать хитрые подходы, не вижу гостеприимно распахнутой двери.

Точнее, по-детски боюсь ее увидеть. Но уж теперь, когда эта догадка пришла мне в голову, я ни за что не откажусь от попытки войти в ту дверь.

– А для чего нам верхняя галерея? На ночь мы тоже тут останемся? А можно купаться в реке? Где готовить еду? – Сторожей волновали эти и еще полсотни похожих вопросов, и я терпеливо объяснял и отвечал на все.

– С верхней галереи удобно следить за дорогой в хорошую погоду, а в дождь можно сидеть в будке. Лежанки и мебель нужно затащить самим, вон там спальня, а тут столовая. Менять стражу будем каждое утро, сегодня дежурят все вместе, а с завтрашнего дня начнете сидеть по четверо. Ездить сюда будете на шаргах, и те, кто заступает на пост, должны сами привезти с собой еду, а на сегодня сделаю я. Вода есть в умывальне, а к осени построю очаг, чтоб кипятить горячий чай и подогревать еду.

Несколько раз показав, как поднимать и опускать ворота, я добавил камням энергии и совсем уже собирался уходить, как один из охранников закричал, что со стороны Палеры едет повозка. Ну разумеется, пропустить такой случай проверить башню в действии я не мог, потому вместе с сородичами ринулся на верхнюю галерею. В этот раз про вежливость они отчего-то не вспомнили, и потому прибежал я в числе самых последних. И тоже не стал церемониться, раздвинул оборотней воздушной лианой и встал в самом удобном месте. И в самый интересный момент.

Заметив заставу, возница еще издали начал придерживать шарга, пока, немного не доезжая до моста, не остановил окончательно. Слез с сиденья и, прихватив вилы, осторожно направился в нашу сторону. Но дойдя до середины моста и рассмотрев на вершине башни рядок заинтересованно изучающих его мужских голов, не выдержал, развернулся и опрометью кинулся к повозке. Через минуту она прытко катила назад, и можно было не сомневаться, что у жителей Палеры будет о чем сегодня поговорить.

Однако пугать мирных жителей вовсе не входило в мои намерения, поэтому пришлось создать лист бумаги и написать объявление, а потом делать копии.